ВОЛЧЬЕЙ ТРОПОЙ          Глава 1         - Юрий Николаевич! Тебя главный вызывает - с порога сказал завотделением , открыв дверь в ординаторскую.   - Чего это вдруг? - ответил доктор Поляков, не отрывая глаз от своей служебной писанины. Завтра операционный день, а на столе целая гора неписанных историй болезней.   - Чего, чего? Вот и узнаешь - чего! - рассердился завотделением.   - Ладно, Борисыч, не кипятись - иду уже, иду - вздохнул Поляков, откладывая ручку.      В приемной главврача Поляков кивнул секретарше - симпатичной блондинке средних лет с ярко накрашенными губами и высокомерным взглядом:   - Добрый день! Главный у себя?   - Вы - Поляков?   - Да.   - Иван Петрович ждет Вас, заходите.      Главный врач разговаривал по телефону, поблескивая стеклами своих очков из-за своего огромного стола, заваленного бумагами. Увидев вошедшего в кабинет Полякова, главный махнул ему рукой: садись, мол.      - Слушай, Юрий Николаевич - сказал главврач, закончив разговор по телефону. - Выручай, нужно поехать в Верхний Бор, прооперировать тяжелого больного. Все наши бригады санавиации на выезде, а дело срочно - сам понимаешь.   - У меня завтра три операции, Иван Петрович.   - Заменим. Нужно ехать. Ты доктор опытный и толковый, хоть и молодой еще. Зарабатывай себе авторитет, пригодится еще. Короче - нужно ехать, Юрий Николаевич.   - Ну, ехать, так ехать - ответил Поляков без особого энтузиазма в голосе - он не любил командировок. - Когда выезжать?   - Сейчас, собирайся. Через полчаса машина будет ждать тебя возле приемного отделения.   - Понял   - Сегодня к вечеру прооперируешь, а завтра вернешься домой. Даю тебе два дня отгулов. И командировочные, как полагается.   - Понял, собираюсь уже. А что, Иван Петрович, в Верхнем Бору хирурга нет?   - Есть, но молодой еще - только после института. Попросил помочь. Возьми с собой операционную сестру, я уже распорядился, собирают кого-то из вашего отделения.      Через полчаса "Газелька" "Скорой помощи" уже мчалась по улицам Красноярска, включив мигалку. Поляков с интересом наблюдал, как шарахаются в стороны машины, когда водитель "Скорой" включал сирену, расчищая дорогу на перекрестках.      Вертолет, следующий рейсом на Верхний Бор, стоял на летном поле неподалеку от здания аэропорта. Красивый вертолет - белый, с синей полосой вдоль борта и с иллюминаторами, блестевшими в лучах полуденного солнца.      "Скорая" подъехала прямо к вертолету, из открытых дверей которого выглядывал летчик в синем форменном костюме - видимо ждал медиков.   - Быстрее, доктора, быстрее! - без тени раздражения приговаривал летчик, помогая Полякову и медсестре забраться по трапу в вертолет. - Задержали рейс из-за вас на двадцать минут.      Все места в вертолете были заняты, пустовали только два кресла по правому борту возле небольшого столика.   - Проходите, присаживайтесь и пристегивайтесь ремнями. Взлетаем через минуту - проводил летчик медиков к свободным креслам.- Товарищи пассажиры! Взлетаем. Все пристегнулись? Спасибо всем за понимание и терпение!      Поляков сел к иллюминатору, задвинув металлический ящик с добром операционной сестры под столик.   Вскоре запустились двигатели вертолета, наполнив салон свистящим гулом. Мощное тело вертолета вздрогнуло, словно готовясь к прыжку, затем винтокрылая машина слегка клюнула носом и стала подниматься в небо. Внизу проплыли летное поле и здание аэропорта, которое быстро уменьшались в размерах, и уходило куда-то назад. Вертолет набирал скорость и высоту.      - Вернусь ли? - почему-то промелькнула мысль. Доктор отстегнул ремни и устроился поудобнее в кресле. - Что за ерунда, конечно вернусь. Я просто устал, вот и лезет всякая ерунда в голову.   Что-то сжалось внутри от страха, буквально на мгновение, и сразу улеглось, отпустило. Поляков не раз летал в отдаленные районы Красноярской области на вызовы в небольшие городки и поселки, разбросанные на сотнях километров этого таежного края - но каждый раз, садясь в вертолеты или небольшие самолеты, он немного побаивался перелетов, хотя, со временем привыкаешь ко всему.      - Юрий Николаевич! - спросила Надя, - медсестра, которую отправили в командировку вместе с доктором.- А Вы не боитесь летать? Я вот на вертолете первый раз лечу, страшно немного.   - Боюсь Надя, а куда денешься? Лететь-то нужно - посмотрел на девушку доктор и ободряюще улыбнулся. - Не волнуйся, все будет нормально.      Надя была хорошей, опытной медсестрой. И красивой девушкой. Эту миниатюрную сероглазую блондинку, хохотушку и душу любой компании, обожали все сотрудники первого хирургического отделения, где она работала. В особенном фаворе она была у мужчин - за ней увивались все доктора - и молодые, и не очень. Но никто не мог похвастаться победой над сердцем Надежды - девушка была очень хороша, но неуловима, как луч солнца. Поляков и сам, что греха таить, пару лет назад серьезно приударял за Надей, но безрезультатно. Так они и остались в теплых уважительных отношениях. Но работать с Надей доктор любил - медсестра она была умная, быстрая и надежная, понимала и делала свою работу профессионально.      - Юрий Николаевич! А далеко нам лететь? - Надя, словно случайно, взяла доктора под руку. Она все-таки боялась.   - Час, наверное, может чуть больше.   - Юрий Николаевич! - не унималась Надя, - а можно я буду вас за руку держать? Мне не так страшно будет.   - Можно, Надя, можно - рассмеялся Поляков. - Я не кусаюсь.   Внизу расстилалось бескрайнее море тайги, среди зеленых волн которого проблескивали серебряные нити рек и серо-голубые глади озер.         К четырем часам пополудни вертолет прилетел в Верхний Бор. Сверху поселок казался небольшой полянкой, уютно расположенной последи зеленого моря тайги и застроенной крошечными домиками.   Полякова укачало немного во время полета, а гул вертолетных двигателей, казалось, проник в каждую клетку. Надя проспала всю дорогу.    Больничная машина ждала медиков возле аэропорта, если так можно было назвать несколько одноэтажных зданий на краю вертолетной площадки размером с футбольное поле. Вокруг летного поля возвышались огромные сосны, верхушки которых важно раскачивались в такт порывам ветра. Небо наливалось свинцовой серостью - приближался дождь.      Больница располагалась в большом деревянном здании в центре поселка. Красивые и ухоженные клумбы с цветами вокруг больницы, аккуратный палисадник, большие окна с тщательно натянутыми противомоскитными сетками создавали ощущение надежности и уверенности - в больнице был настоящий хозяин.   Полякова с Надей встретили в больнице очень радушно. Медиков накормили, выдали новые, тщательно выглаженные белые халаты и врачебные костюмы. Чуть погодя принесли и больничные тапочки, тоже новые, в упаковке.   Поляков принял душ, переоделся и пошел вместе с местным хирургом смотреть больного, которого предстояло оперировать, на ходу перелистывая историю болезни.   Возле палаты, в которой лежал больной, топтались двое рослых мужчин в одинаковых больших брезентовых куртках, из-под которых выглядывали армейские камуфляжные брюки, заправленные в кирзовые сапоги. Что-то необычное было во внешности этих мужчин - бросались в глаза их длинные, собранные в узел на затылке волосы пшеничного цвета, окладистые бороды и ярко синие глаза.   - Доктор! - обратился к Полякову один из мужчин, нервно комкая двумя руками свою шапку. - Вы уж постарайтесь с Василием Андреичем, доктором нашим, сделайте хорошо операцию нашему товарищу - а мы в долгу не останемся. Мы люди благодарные и слово держим.   Поляков переглянулся с местным хирургом и спокойно ответил:   - Да все нормально будет, не волнуйтесь. Сделаем хорошо, мы по-другому не умеем.   - Да будет по Вашему слову, доктор - сказал мужчина, а его напарник добавил: - Только это не просто наш товарищ - это староста деревни нашей, он нам как отец родной, Петром Елисеевым его зовут, его многие в здешних местах знают. Уж постарайтесь, не обидим!   - Ладно, идите, нельзя здесь ходить в верхней одежде - сказал Василий Андреевич. - Если кровь понадобиться - позовем. Вы готовы сдать кровь?   - Сдадим, доктор, сдадим - только скажите.   - Ну, ступайте, ступайте любезные - в голосе Василия Андреевича прозвучали теплые нотки.   Поляков молча взглянул на Василия Андреевича - молодой парень, видно из большого города, а разговаривает с местными жителями так уверенно, и на наречии, по-видимому, понятном здесь.   - Да уж - улыбнулся в ответ на немой вопрос хирург, - приходится приспосабливаться к местным условиям. Здесь народ живет серьезный, суровый, но доктора у них в почете и уважении.   - Ну, молодец, Василий Андреевич! Хорошая у Вас школа жизни здесь. Пойдемте, больного посмотрим.      Пациент был похож на своих товарищей: рослый, крепкого телосложения мужчина лет пятидесяти. Длинные светлые волосы с проседью разметались по подушке. Он был бледен, черты лица его заострились. Но ярко-голубые глаза его светились волей к жизни.      Поляков осмотрел больного, поговорил с ним, все больше проникаясь уважением к этому сильному телом и духом человеку.   - Ну, что, доктор - выживу? - спросил в конце осмотра пациент.   - Да, если даст Бог все будет хорошо.   - Это правильно - как Бог даст. Я не боюсь, да мне жалко моих товарищей - ведь они везли меня, почитай, верст пятьдесят по тайге, да по рекам.      Операция прошла успешно, хотя продолжалась больше трех часов. Больной выжил.      Утром Поляков зашел в палату к нему.   - Как Вы? - скользнул доктор рукой по горячему лбу пациента.   - Нормально. Спасибо, доктор! Теперь выживу, я знаю.   - Хорошо, Петр, выздоравливайте! Побудите еще пару недель в больнице, пока поправитесь, а там домой поедете.   - Спасибо, доктор! - улыбнулся Елисеев. - Дайте мне Вашу руку.   Петр вложил что-то в руку Полякова.   - Что это? - спросил удивленно доктор, рассматривая у себя на ладони искусно вырезанную из дерева фигурку волка, задравшего морду в беззвучном вое.   - Это подарок от меня, от нас всех. Пригодится Вам - тихо сказал Петр. - И еще: когда будете лететь обратно, садитесь в хвостовой части вертолета.   - А что так? - насторожился Поляков.   - Прислушайтесь к моему совету, доктор. А еще знайте: в наших местах лучше идти на северо-запад. И еще: реки Ваши союзники. Ангела-хранителя Вам в дорогу! Может и свидимся когда.   Поляков попрощался и вышел из палаты. Фигурка волка в его руке была горячей, хотя, может быть, это просто казалось.      Когда садились в вертолет - тот самый, на котором прилетели вчера, Поляков сказал Наде:   - Пройди вперед и займи места в хвостовой части. Иди смелее, видишь - здесь все пассажиры - мужчины, пропустят тебя. Поняла? А я, с ящиком нашим, потом подсяду к тебе.   - Хорошо - удивленно пожала плечами Надя. - А почему в хвосте?   - Трясет там меньше.   - А - а! Понятно. Займу нам места, Юрий Николаевич, как скажете.      Почему Поляков решил буквально в последний момент перед посадкой в вертолет последовать совету Петра, он и сам не знал. Странный совет это был, и от странного человека - поэтому и запомнился. Да, кстати, еще и фигурка волка, которая лежала у доктора в кармане куртки, казалось, внезапно стала весить как булыжник. Доктор опустил руку в карман - фигурка на ощупь была очень горячей. Или обжигающе холодной.      Надю пропустили вперед, а доктор еще достаточно долго ждал своей очереди на посадку, наблюдая из-за спин пассажиров, как в вертолет грузят мешки с почтой, ящики и большие сумки.      Надя заняла заднюю пару кресел по левому борту, и, когда Поляков зашел в салон, она поднялась с места и стала махать рукой:   - Сюда, Юрий Николаевич! Я здесь!   - Умница! - скупо похвалил доктор Надю. - Лететь уже не боишься?   - Боюсь, доктор! Но с Вами мне не страшно.   - Да ладно, Надя! Не выдумывай, пожалуйста! Ты умеешь говорить мужчинам нужные слова. Но мне приятно это слышать.   - Вот видите, Юрий Николаевич - я ведь не только хорошая медсестра, а еще и настоящая женщина, между прочим.   - А еще ты умеешь вышивать крестиком... - добродушно рассмеялся Поляков.   - А вот и умею, представьте себе! И крестиком вышивать, и готовить, и ...   - Надечка! Солнце мое! Потом расскажешь, а сейчас пристегнись - взлетаем уже.       Минут через тридцать полета вертолет попал в плотную облачность - над тайгой шел дождь.   - Ой! Что это? - Надя испуганно схватила доктора за руку.   - В облака попали, низкие, дождевые. Не бойся - все нормально.   - Не видно ничего...   - Это нам не видно в иллюминаторы, а пилоты все видят. И приборы разные у них есть.   - Понятно - кивнула девушка в ответ. - Но все равно страшно.      Вертолет, выходя из облачности, довольно резко взял курс вправо и стал набирать высоту.   Потом что-то пошло не так: еще один крутой разворот - теперь уже влево, нырок, опять разворот вправо. Натужно засвистели двигатели. Опять нырок...      А-а-а! - закричала Надя.   Удар по корпусу вертолета, резкий подъем, опять удар, жуткий треск...   - Голову пригни! И рот закрой! - крикнул Наде доктор, прижимая одной рукой голову девушки к коленям.   Удар, крики пассажиров, и еще один удар жуткой силы...      - Вот е... - успел только выругаться Поляков, проваливаясь в красно-черную пропасть небытия...          Глава 2      - Юрий Николаевич! Доктор!!!   Удар по щеке, еще удар. - Да очнитесь же Вы! Ведь живой ведь!   Поляков открыл глаза: вверху серое небо среди верхушек сосен, мелкий дождь сыплет в лицо, холодно. Он, доктор Поляков, лежит на спине, а рядом на коленях стоит Надя Кирсанова, бьет его по лицу и плачет навзрыд. Пахнет гарью, соляркой и свежей кровью.   Поляков пошевелил головой.   - Живой! - Вскрикнула сквозь слезы Надя. - Живой!!!   - Да живой я, чего ты так кричишь?! - сказал Поляков, и еще раз пошевелил головой - слушается. Потом он пошевелил руками и ногами - тоже слушаются. Это уже хорошо. Потом Поляков сел, опираясь на руку Нади.   - Живой! Доктор ты мой, как я рада! - обняла Полякова девушка. - Как я рада!!!   - Задушишь, Кирсанова, - пробурчал Поляков, - давай лучше помоги мне подняться, и уйдем подальше от вертолета, а то еще взорвется - слышишь, как топливом разлитым пахнет.    Когда медики отошли подальше, Поляков, окончательно придя в себя. Окинул взглядом место катастрофы: вертолет лежал на брюхе, немного завалившись на бок среди вековых сосен, верхушки которых были срезаны лопастями винта при падении. Сами покореженные лопасти, вернее их остатки, бессильно свисали вдоль бортов вертолета. Двигатели, расположенные на крыше винтокрылой машины, при ударе провалились вниз, в салон. Все стекла в кабине пилотов и по бортам были выбиты. А вертолет был густо залит противопожарной белой пеной, которую выпускали из огнетушителей несколько человек.       - Это ты меня вытащила из вертолета? - спросил Поляков Надю.    - Сначала я тянула Вас, а потом какие-то мужчины мне помогли.   - Спасибо тебе, Кирсанова, большое тебе человеческое спасибо! Сама-то ты как, не пострадала при аварии?   Да нет, нормально все, только вот, левый бок сильно болит - ударилась, когда вертолет упал. Хорошо, что ремни страховочные удержали. А на Вас что-то сверху упало - Вы и отключились. А я сначала подумала, что убило Вас.   - И все равно вытащила меня из вертолета?   - Ну, да...    - Молодец, спасибо!      Медики отошли от вертолета подальше, хотя он так и не загорелся, к счастью.   Поляков и Надя совершенно обессиленные, присели у большой сосны.   - Посмотри мне голову, Кирсанова - попросил доктор, когда они немного пришли в себя.   Надя осмотрела Полякова:   - Ничего страшного, все цело, ран нет. Только синяк большой.   Зато у самой Кирсановой, по всей видимости, было сломано несколько ребер - сейчас, когда шоковое стрессовое состояние стало отходить, боль в груди стала нарастать с каждой минутой. Левая рука, бок и бедро девушки, на глазах превращались в один багровый синяк. Надя держалась, пыталась шутить, но силы покидали ее с каждой минутой.   Поляков снял свою куртку и уложил на нее Надежду:   - Полежи здесь. Я сейчас, быстро - поищу наш ящик и вещи, у нас там найдется обезболивающее.   Надя молча кивнула в ответ. В ее глазах была боль, страх и надежда.    Поляков осторожно подошел к вертолету, густо залитому пожарной пеной.   Рядом с вертолетом топталось десятка два пассажиров - все мужчины. Чуть в стороне лежали люди, которых вытащили из вертолета. Некоторые из них были залиты кровью.   Поляков осмотрел лежавших пострадавших: четверо из них были мертвы, а двое тяжело ранены и были без сознания.   - Вы доктор? - присел рядом с Поляковым, ползавшим на коленях возле пострадавших.   - Да.   - Ну, как они?   - Живы только эти двое. Но они в крайне тяжелом состоянии. Сходите и узнайте, можно ли залезть в салон вертолета - там наши вещи, и там есть медикаменты - быстро бросил Поляков, не отрываясь от работы.   - Один момент, доктор! - мужчина быстро выпрямился и направился в сторону вертолета.      Вскоре к Полякову стали подходить пассажиры:   - Доктор! Мы сейчас вынесем все, что можно из вертолета, все вещи. А какие ваши?   - Портфель. Черный, кожаный. Ящик металлический, довольно большой, серебристый - такой, как на "скорой помощи". С красным крестом на крышке. И сумка женская, синяя, кожаная. Все эти вещи где-то сзади, там, где мы сидели.   - Сейчас все достанем. Ваши вещи - в первую очередь.      Подошел один из летчиков и присел рядом с доктором, осматривающего одного из раненных.   - Как они, доктор?   - Хреново, - четверо трупов. А эти - пока живы.   - Там, в салоне еще двое погибших - их двигателями придавило, Кровищи там...   - Вы - летчик? - спросил Поляков, бросив взгляд на синюю летную форму собеседника.   - Да. Штурман. Квашнин, Николай, Павлович - ответил летчик, размазывая по лицу неосторожным движением кровь, которая сочилась из его разорванного уха. - Это же надо - кровь все льет, и льет...   Поляков молча, оторвал рукав рубашки у одного из погибших и дал его штурману:   - Прижмите плотно к ране, и держите. Сейчас я разберусь немного с этими тяжелыми раненными, а потом окажу помощь всем остальным. Вещи пусть наши побыстрее найдут и принесут сюда.    Летчик кивнул в ответ, зажимая тряпкой рану.      Вскоре принесли все вещи медиков.   - Несите сюда все аптечки, все лекарства и перевязочные, которые найдете. Найдите вертолетную аптечку - и несите ко мне. Все, кто ранен - тоже идите сюда, садитесь вон там - у той сосны - распорядился Поляков, продолжая работать.      Через полтора часа, когда Поляков закончил перевязывать последнего раненного, можно было подвести невеселые итоги катастрофы: шестеро погибших, двое тяжелораненых в крайне тяжелом состоянии, у одного из летчиков была сломана нога. Остальные пассажиры получили различные травмы, не угрожавшие, к счастью, их жизни. Надя Кирсанова отделалась переломом нескольких ребер и серьезными ушибами.      Когда всем нуждавшимся была оказана помощь, пассажиры и двое личиков, которые могли ходить собрались для обсуждения создавшейся ситуации. Вперед, перед сгрудившимися вместе пассажирами, вышел пожилой летчик. Его залитый кровью и разодранный на правом плече, синий форменный мундир был застегнут на все пуговицы. Фуражка с высокой тульей и блестящей кокардой придавала летчику значимый и официальный вид, что было особенно важно в эти напряженные минуты.   - Товарищи пассажиры! Внимание! - поднял руку этот летчик. - Я, Андреев Николай Петрович, командир экипажа этого вертолета. Прошу внимания!   Пассажиры смолкли, повернувшись к летчику.   - Мы совершили вынужденную аварийную посадку. Жесткую посадку - продолжил летчик. Голос его был уверенным и твердым.   - Это мы уже знаем. Летчики гребаные! Людей сколько побили, сволочи! - раздались ругательства из толпы. - Летать не умеют, а людей возить берутся, разгильдяи! А сами живы...   Толпа грозно стала смыкаться вокруг летчика.   - Кончай базар, мужики! - вдруг раздался из толпы чей-то голос, и вперед, к пилоту Андрееву вышел мужчина средних лет, невысокого роста, но очень широкий в плечах. Было в этом человеке что-то сильное, уверенное и хищное. Его глубоко посаженные глаза и низкий лоб, короткая стрижка, делали его похожим на гориллу. - Кончай пустой базар! Пусть говорит дальше.    Толпа смолкла, повинуясь внезапно появившемуся лидеру, который в доли секунд подчинил эту разъяренную стаю, готовую растерзать летчиков, а потом вцепиться друг в друга.   Андреев поправил фуражку, натянув ее за козырек пониже на лоб, что придало ему более уверенный вид, и продолжил:   - Мы попали в плотную дождевую облачность с сильными порывами ветра, и сбились с курса. Во время маневрирования мы потеряли высоту и зацепились за верхушки деревьев. Нам удалось удержать вертолет от бокового падения и совершить аварийную посадку. Жесткую посадку. Если бы мы завалились на бок - никто бы не выжил.   - Так что, орден тебе дать за спасение пассажиров, бестолочь?! - прорвался злобный выкрик из толпы.   - Нам просто повезло. А теперь мы имеем то, что имеем: вертолет уничтожен, бортовая рация разбита, связи с диспетчерами нет. У нас есть убитые и тяжелораненые. Вот такая ситуация.   - Здесь и мобильные телефоны не работают - завопил кто-то из толпы.   - У меня не работает мобилка...    - И у меня тоже не работает...   Толпа возмущенно загудела.   - Товарищи пассажиры, успокойтесь! - вновь поднял руку летчик, перекрикивая шум голосов. - Мы во время маневрирования попали на Темные Земли. Это такая ограниченная территория, где по каким-то природным причинам не работают никакие виды связи. Даже спутниковая связь.   - Что ты мелешь?! Какие Темные Земли? Что за бред ты несешь!? - раздались возмущенные голоса.   - Это закрытая служебная информация, но я вынужден сейчас довести ее до вас. Нас сейчас никто не видит, и не слышит.   - Так это что - нас искать не будут?! Никто не знает, где мы?! - истерически закричал один из пассажиров.   - Искать нас будут, вернее, уже ищут, как только с нами была потеряна связь. Но сотни квадратных километров тайги - это очень большая территория для поиска. Скажу еще: в этих местах за последние двадцать лет пропало несколько небольших самолетов и три вертолета. Что с ними произошло - так до сих пор никто и не знает. Это плохая информация, но вы должны знать об этом.   - Безобразие! Разгильдяйство! Вывозите, эвакуируйте нас отсюда! Немедленно! - разъяренно закричали пассажиры.    Тут низкорослый лидер, заложив два пальца в рот, очень громко засвистел, и, когда все удивленно умолкли, он рыкнул, повернувшись лицом к толпе:   - А ну, тихо!!! Заткнитесь все!!!   Потом низкорослый сделал паузу, обведя тяжелым взглядом толпу пассажиров, и, негромко, но четко сказал:   - Заткнитесь, уроды! Порву любого, кто еще раз вякнет.   Тут из толпы вышел высокий и толстый детина, и с наглой улыбочкой сказал низкорослому:   - А ты кто такой, мудила?! Сам рот закрой!   Толпа вокруг зашипела ему:   - Да тише ты! Это же Кардан, авторитет наш местный...   - Да плевать я хотел на него! Я его не знаю, и знать не хочу! - громко ответил здоровяк. Но уверенности в его голосе поубавилось.   Тут Кардан, необычайно легко для его массивного тела, подскочил к здоровяку, несколькими ударами сбил его не землю и стал бить ногами, пока здоровяк не затих. Мужчины вокруг не мешали Кардану, расступились вокруг и молча наблюдали за дракой.    Закончив наведение порядка, Кардан отошел обратно к летчику и с угрозой спросил:   - Еще кто-нибудь хочет?    Мужчины под тяжелым взглядом авторитета молчали, отводя глаза и переминаясь с ноги на ногу.   - А теперь, слушайте все меня: мы в полной жопе, и если не найдем правильного решения - нам всем п...ц. Думайте, предлагайте, но только без гнилого базара...    Поляков отошел от толпы и направился к раненным. Он все равно не знал, что можно предложить в этой ситуации.       Надя лежала на здоровом боку и тихо плакала.   - Что, Надечка? Болит сильно? Давай я сделаю тебе еще инъекцию обезболивающего - у нас осталось еще три ампулы.    - Не нужно, доктор. Это я просто так плачу - боюсь я - всхлипнула Кирсанова. - А нас найдут, Юрий Николаевич?   - Не знаю теперь, честно - просто не знаю. Летчик говорит, что никто из спасательных служб не знает где мы упали, поэтому поиски могут затянуться - тайга ведь большая. А связь здесь не работает. Короче - все непросто складывается.    Надя в ответ громко всхлипнула.   - Ты, вот что, Кирсанова - не волнуйся, я тебя не брошу. Вместе будем спасателей дожидаться. Выкрутимся как-нибудь.   - Спасибо, Юрий Николаевич! - разрыдалась медсестра, уже не сдерживая слез.   - Ну - у, успокойся, детка! - погладил Поляков девушку по голове. - Все будет хорошо! Мы справимся и с этим.      Через пару часов жарких споров, часто грозивших перейти в драку, выжившие пассажиры и члены экипажа пришли, наконец, к единому мнению и плану действий: часть людей остается на месте катастрофы, присматривая за раненными и постоянно поддерживая сигнальные костры; другая - большая часть пассажиров идет в южном направлении, где предположительно, по летным картам есть населенные пункты, а оттуда вызывают спасателей для группы с раненными.    Среди пассажиров, идущей в поход группы было несколько бывалых охотников, хорошо знавших тайгу и способы выживания в ней - они пойдут во главе группы. А возглавил весь этот отряд Кардан, у которого нашлось трое помощников, быстро сориентировавшихся в ситуации мужчин, и ставших открыто на сторону своего авторитета.    С раненными вызвались остаться Поляков, командир экипажа Андреев, и Шевчук - тот самый задиристый мужчина, которого избил Кардан. Старшим группы, по предложению доктора, выбрали Андреева. Шевчук, Кирсанова и второй летчик согласились с этим предложением. Сам Андреев не возражал, даже, если точнее сказать - принял это как должное, - он был готов взять на себя эту ответственность, у него был достаточный опыт, а главное - воля к победе и решительность.      Вечером выжившие поужинали тем, что нашли в своих сумках, или, чем поделились соседи, а потом собрались возле нескольких костров, молча глядя в пляшущие языки пламени. Что будет завтра, как сложится судьба дальше, дойдут ли....   Ночью было сыро и холодно - все жались к кострам, забываясь в тревожных снах. Многие заснули лишь под утро, ворочаясь от холода и укусов слепней и мошкары...      Рано утром, после скудного завтрака, отряд Кардана двинулся в путь. Странное это было шествие: полтора десятка мужчин в гражданском, с чемоданами и сумками в руках - это были даже не туристы, а беженцы какие-то. Впрочем, действительно, это и были беженцы. Кардан ругался, чтобы его группа не тянули с собой чемоданы и тяжелую поклажу, но мужчины в ответ еще крепче сжимали ручки своих кровных вещей. Кардан в сердцах плюнул, увидев их непробиваемое упорство, и дал рукой сигнал к выступлению. Вскоре отряд растворился в утреннем таежном тумане.    Двое тяжелораненых умерли ночью, так и не приходя в сознание. Оставшимся предстояло похоронить уже шестерых, хорошо, что была саперная лопатка из аварийного комплекта вертолета. Тела умерших оттащили метров за сто от вертолета и закопали в братской могиле, установив крест из связанных двух сосновых веток.    Документы, найденные у погибших, Андреев завернул в целлофановый пакет и положил в свою сумку.    Кирсанова и летчик с переломанной ногой, старались не смотреть на работу своих товарищей - Надя собирала остатки медикаментов в свой ящик, а летчик сосредоточенно что-то щелкал на своем мобильном телефоне, наверное, пытался найти сигнал сотовой сети.    Вернулась похоронная команда. Поляков молча положил возле Нади мужские туфли, брюки, куртку и несколько рубашек.   - Что это?! - испуганно вскрикнула девушка.   - Одевайся, Кирсанова - мрачно бросил доктор. - Андреев сказал, что тебе одеться нужно нормально. В юбке, в босоножках и тонкой кофточке тебе будет холодно, да и мошкара заест. Он прав. Подобрали самые маленькие размеры из того, что было - должно тебе подойти.   - Вы же сняли одежду с трупов! Я не надену это!   - Одежда им уже не нужна, а нас выручит - сказал подошедший Андреев. - Мы живы и должны заботиться о себе. Иначе - всем кирдык. Всем, кто будет распускать сопли и выделываться. Одевайся! В ответ Надя молча отодвинулась от принесенной одежды и тихо заплакала.            ВОЛЧЬЕЙ ТРОПОЙ. Глава 3      После похоронных мероприятий мужчины отправились к вертолету и несколько часов обыскивали его, вынеся все, что осталось, и что могло пригодиться. Шевчук не заходил в салон вертолета останки тел погибших пассажиров, раздавленных двигателями и специфический трупный запах отпугивали его, - он складывал в одну кучу все вещи, которые выбрасывали ему из вертолета Андреев и доктор.   - Док, давай попытаемся вытащить погибших! Похоронить бы их по-человечески - сказал Андреев, когда они с Поляковым закончили работу.   - Давайте, Петрович - согласился Поляков. - Хотя бы попробуем.   Провозившись минут двадцать, мужчины так и не смогли освободить из под обломков двигателей тела погибших. Но Андреев, обыскивая трупы, нашел в подмышечной кобуре под курткой у одного из них, пистолет. Большой - больше Макарова, известного Полякову по фильмам. В кармане куртки нашлись и две запасных обоймы.   - Ух, ты! - удивился доктор, увидев в руках пилота найденное оружие. - Настоящий?   Андреев умелым движением вытащил обойму из рукоятки пистолета - в обойме тускло поблескивали патроны. Потом пилот передернул затвор и нажал курок. Раздался сухой щелчок   - Настоящий. Стечкин, АПС - с уважением к оружию в голосе, отозвался Андреев, вставил обойму в пистолет и перевел и щелкнул предохранителем. - Три обоймы - шестьдесят выстрелов. Это уже веселее.   - Я вижу, Вы, Петрович, с оружием обращаться умеете - отозвался доктор.   - Приходилось, Док - летал в Чечне в свое время.   - Понятно.   Андреев засунул пистолет за брючный пояс сзади и сказал доктору:   - Док, ты это, - Шевчуку не говори про пистолет. А то он стремный мужик какой-то, мало ли...   Поляков молча кивнул головой в ответ.   Нашли паспорта погибших, портмоне с деньгами. Других документов не было. Только доктор нашел в кармане куртки трупа, у которого был пистолет, пластиковую коробочку, в которой была небольшая компьютерная плата.   - Что это? Спросил доктор, показывая Андрееву находку.   - А хрен его знает. Плата, или чип какой-то из компьютера. Возьми на всякий случай, к документам приложим.   Поляков устало присел на перевернутое сидение:   - Слушай, Петрович! А что это за мужик такой, с оружием, без документов специальных на него? Вроде бы и не полицейский, и не военный.   - Не знаю. Говорил наш второй пилот, что вроде бы этим рейсом инкассаторы должны были лететь. Но меня официально никто не предупреждал.   - Инкассатор? - удивился Поляков. - А где мешки с деньгами, где охрана с автоматами?   - Ты, Док, не совсем в курсе - серьезно ответил летчик. - Инкассаторы часто летают с нами из Красноярска, и обратно. Тихие такие, незаметные, без автоматов и бронежилетов, с гражданскими сумками. Полицейские их довозят до борта, и встречают. Но меня, как командира экипажа, всегда предупреждают, и садят их обычно в хвост салона - чтобы за ними никто не сидел. Не инкассатор это, точно. Да и Стечкин - не штатное оружие это для инкассаторов. Может, кто из людей серьезных летел, с охранником - поди знай. Разберутся потом...   - Смотри, Петрович! - Поляков рассматривал руку трупа, на которой задрался рукав: на на внутренней стороне левого предплечья была искусная татуировка в виде буквы W, или перевернутой русской буквы М, в обрамлении по кругу дубовыми листьями. - Татуировка какая. Может уголовник?   Андреев внимательно рассмотрел татуировку:   - Нет, не тюремная это - я их знаю, навидался на своем веку всякого, да и приятель у меня есть, сиделец, как-то просвещал меня, что обозначают татуировки зековские. Не тюремная это, и не армейская, нет. Хотя, ты знаешь, сейчас модно это - тату называется, выпендреж такой - татуировки художественные делать. Вон, и моего второго пилота, у Калистратова, такая же, вроде бы, есть татуировка. И что, он мужик серьезный, семейный. Мода, доктор, вещь серьезная. Хотя, я, татуировок не люблю.   - И я тоже... - заметил Поляков, - но видел на больных целые картины нарисованные, и, знаете - красиво сделано, особенно на женщинах...   - Уходим, Док - ответил пилот, - нечего нам здесь уже делать. Только давай земли наносим - присыплем трупы. Чтобы зверье не растаскало.      Рассортировали все найденное: продукты - отдельно, одежду, инструменты - отдельно. Андреев распорядился, чтобы все выложили свои продукты, которые были в личных вещах. После этого все пересчитали.   Имеющиеся запасы продуктов оказались более чем скудные: три банки сгущенного молока, две банки рыбных консервов, банка маринованных грибов, одиннадцать пакетов китайской вермишели быстрого приготовления, килограммовая пачка сахара, две палки копченой колбасы, пакет сладких пряников, два батона белого хлеба, две двухлитровых бутылки с лимонадом и три литровых бутылки минеральной воды.   Из инструментов: саперная лопатка, небольшой лом, топор, клубок алюминиевой проволоки, пачка гвоздей, несколько мотков бельевой веревки, набор гаечных ключей, молоток - большинство предметов было найдено в инструментальном ящике, который чудом не заментили при первом обыске вертолета. Еще был большой рулон плотного полиэтилена, несколько клеенчатых сумок, набор кухонной посуды в упаковке, старый промасленный ватник.   - Негусто - прокомментировал результаты ревизии Андреев. - Док, скажи - сколько мы впятером сможем протянуть на этих продуктах?   Поляков подумал минуту:   - Думаю, хватит дней на четыре - пять, на очень скудных порциях. И если будет достаточно воды.   - Да вы что, спятили? - возмутился Шевчук. - Каких пять дней?   - Нужно будет - и больше протянем. В лесу есть ягоды и грибы - ответил спокойно Андреев.   - Да вы кина американского насмотрелись, выживальщики самодельные - продолжал бухтеть Шевчук. - Какие ягоды? Какие пять дней?! Да нас волки да медведи сожрут здесь за эти пять дней - потянутся на запах мертвятины из вертолета.   Все замолчали, задумавшись.   - А ведь ты прав, Шевчук - отозвался Андреев. - Трупы уже завонялись и скоро привлекут хищников, а похоронить мы их нормально не сможем.   - Коля я, Николай - уточнил Шевчук.   Тут вступила в разговор Кирсанова:   - Тут точно, как на кладбище. Нужно перейти в другое место.   - А вертолет? Его же искать будут, его видно сверху - ведь он большой, и сосны, глядите - как вырубил вокруг. А людей в тайге так просто не найдешь. - сказал Поляков. - Нам нужно здесь дожидаться спасателей. Нельзя нам далеко от вертолета отходить.   - А они будут, спасатели эти - неуверенно спросила Надя.   - Будут. Завтра. Или послезавтра - вдруг сказал второй пилот, Калистратов, молча слушавший до сих пор своих товарищей.   - А ты откуда знаешь? - удивился Шевчук.   - Знаю. Если нас найдут с воздуха - то в течение первых двух - трех дней. Ну, недели, в крайнем случае. А потом поиски прекратятся - ответил Калистратов.   Все замолчали, обдумывая услышанное.   - Так ведь наша группа ушла искать ближайший поселок, и помощь пришлют сразу - нарушила молчание Надя.   - Ближайший поселок - верст за сто будет, в лучшем случае. Это неделю по тайге шлепать, а может, и больше - ответил Андреев. - Что делать будем? Предлагайте.         - Я слышал, в этих местах есть заброшенный поселок лесозаготовителей, Дальний называется - первым отозвался Калистратов. - Слышал я от охотников, что он стоит где-то у Медвежьего распадка, дорога там есть до какой-то крупной реки - по ней сплавляли лес, подвозили припасы и технику. Еще до этой весны поселок работал, а потом его закрыли из-за нерентабельности, говорят.   - Ну, и где же конкретно этот поселок - недоверчиво спросил Шевчук.   - Петрович, а ну, дай нашу карту - попробуем определиться - сказал Калистратов.      Летчики долго рассматривали карту, тыкали в нее пальцами, спорили и ругались.   - Это надолго - съязвил Шевчук.   Поляков, Надя и Шевчук отошли немного в сторону, и расселись на бревне, молча думая каждый о своем.   Доктор невольно улавливал обрывки разговора летчиков:   ...- откуда ты знаешь, Калистратов, что мы именно здесь?...   ...- Петрович! Кто тебе доктор, что ты не знаешь местности, над которой летаешь столько лет?...   ... - Я слышал, Калистратов, странные вещи о Дальнем....   ...- Наслушался ты бабских сплетен, Петрович...   ... - Ничего себе - бабские сплетни! У меня сосед по дачному участку не вернулся из Дальнего, этой весной. И таких пропавших на Дальнем, говорят, сотни полторы мужиков будет. И никто ничего не знает об этом....   ...- И что, будем сидеть здесь, Петрович, и медведей дожидаться?!....   ...- Сколько туда идти?...   Потом летчики долго еще толковали между собой, иногда повышая голоса. Наконец, совет закончился и Андреев позвал всех остальных, собраться возле Калистратова, который не мог ходить и сидел, опершись спиной на сосну. Поляков обратил внимание на татуировку в виде буквы W в венке из дубовых листьев на левом запястье второго пилота, когда тот потянулся за своей фуражкой.   - Вот мода какая! - подумал доктор. - Один в один с той татуировкой, что я видел на трупе в вертолете. Видно, у местных татуировщиков фантазии не хватает.      - Итак, товарищи Робинзоны! - начал Андреев. - Мы тут посоветовались со своим коллегой, и вот что предлагаем: оставаться здесь бессмысленно и опасно: нас здесь не найдут в ближайшую неделю, запасов еды у нас практически нет и в ближайшее время сюда потянется хищное зверье, может и сегодня ночью. Предлагаем дойти до заброшенного поселка лесозаготовителей, который должен быть где-то километрах двадцати - тридцати от этого места. Там есть дома, вода, дорога до реки - значит, есть надежда добраться до цивилизации.   - Э-э! Не так быстро, командир! - поднял руку Шевчук. - Давайте лучше хорошо забросаем землей трупы в вертолете, чтобы не воняли и зверье не манили, а сами останемся здесь, и будем ждать спасателей.   - А воду где будем брать? Росу, что-ли, собирать? Без воды мы долго не протянем - ну, пару дней, не более. В поселке хоть вода есть. И дома есть - там можно укрыться от холода, зверья и от дождя.   - Все это хорошо и понятно, господа - ответил доктор. - Но если все-таки вертолет найдут, а нас здесь не будет, то как спасатели нас обнаружат в тайге?   Все замолчали на несколько минут. Потом Андреев сказал:   - Напишем записку, карту приложим с указанием нашего маршрута к поселку, надежно спрячем в вертолете в таком месте, чтобы спасатели смогли сразу найти этот пакет. Так мы и к цели будем двигаться, и для спасателей информацию оставим.   - Ну, не знаю - засомневался доктор. Уйти от вертолета, да еще и с раненным на руках, непросто это...   - Воды и продуктов у нас на несколько дней, кругом зверье ходит. Думайте, решайте. Выбор у нас небольшой. Одно знаю - разделяться нам нельзя, не вытянем в одиночку - сказал Андреев. - Кто за то, чтобы выдвигаться к поселку?   Подняли руку оба летчика. Чуть погодя поднял руку и Шевчук:   - Фиг с ним! Лучше двигаться к какому-то жилью, чем подыхать здесь, на этом кладбище - решительно сказал он.   Поляков, взглянув на Надю, и, получив молчаливое разрешение говорить и от ее имени, сказал:   - Ну, ладно. Мы же одни здесь не останемся. Идем в поселок все вместе. Я надеюсь, что вы лучше ориентируетесь в обстановке. Да и выбора особо нет.   - Хорошо - подытожил Андреев с явным облегчением в голосе.- Сейчас соберем все наши вещи, подготовим записи для спасателей, поедим, и утром выступаем в дорогу. Калистратова будем нести на носилках поочередно.      Поели все вместе, всухомятку. Потом мужчины сделали носилки из двух срубленных длинных сосновых ветвей, в которые вставили через рукава два пиджака и большую куртку, снятые с погибших. Проверили носилки, положив и подняв на них Калистратова - получилось нормально, достаточно удобно, хотя летчик весил килограмм под девяносто. Поляков придумал лямки, которые сделал из веревок и брючных ремней - так нести носилки стало намного легче и удобнее.   Тем временем Андреев сделал подробную карту маршрута движения группы к конечной цели - поселку Дальний, с нанесением координат. Написал записку для спасателей. Все документы погибших, карту и записку для спасателей положил в целлофановый пакет и спрятал в металлический ящик для инструментов. Ящик поставил на сиденье пилота в кабине вертолета и надежно прикрутил веревкой. Пакет для спасателей был готов.    За этими хлопотами прошел остаток дня. Вот уже и солнце стало садиться за верхушки сосен, немного усилился ветер, стало прохладно. Появилась и мошкара, назойливо кусающая за открытые участки тела.   Мужчины развели несколько небольших костров, подбросив соснового лапника, от которого потянулся обильный и едкий дым, отпугнувший мошкару.   Андреев послал доктора и Шевчука заготавливать дрова для поддержания огня ночью, а сам занялся обустройством очага: разделал топором небольшой ствол упавшей сосны - сделал два бревна длиной метра полтора, зачистил их от веток и установил по обе стороны от одного из костров. Затем он стал рубить ветки сосен, срезанных вертолетным винтом.   Калистратов, по поручению Андреева, сделал из проволоки крепкую дугу, которую закрепил на ручках большой кастрюли из найденного набора посуды. Потом он стал вырезать ножом из веток подходящего размера подобие ложек - нужно было чем-то есть.   Надя сносила к месту ночевки сосновые ветки, которые рубил Андреев, и делала из них лежбище возле костров. Все помнили, как в первую ночь после аварии было холодно и заедала мошка, поэтому нужно было обустроить ночлег как можно лучше, чтобы нормально отдохнуть перед дорогой.       Когда наступила ночь, в лагере все было готово: запас дров, большое лежбище из пушистого лапника, очаг, на котором в импровизированном котле, сделанном из кастрюли, варилась похлебка из пяти пачек порционной вермишели и двух банок рыбных консервов. Запах похлебки был просто потрясающий, наверное потому, что жутко хотелось есть.       Все расселись вокруг очага. Андреев выдал каждому по три куска хлеба, Калистратов раздал сделанные им ложки. Потом Андреев открыл банку с маринованными грибами - мол, нужно съесть, а саму банку использовать как посуду. Грибы он бросил в кипящую похлебку.   - Для вкуса и для калорийности - объяснил Андреев, размешивая варево.   Никто не возражал, но внимательно следили за рукой командира, размешивающего ложкой похлебку - скорее бы сварился суп.   Наконец, Андреев, попробовав в очередной раз свое варево, сказал:   - Все! Готово! Надя, разливай суп по кастрюлям. Дай Калистратову кастрюлю, доктору и себе возьми. Сколько там кастрюль, кстати, в наборе?   - Кроме большой, в которой варится суп, еще три штуки.   - Хорошо, тогда раздай кастрюли и наливай суп. Мне нальешь в банку из под грибов, а Коля будет есть из котла.   - Ну, вот, мне, как всегда последнему достается - возмутился Шевчук.   Все рассмеялись.   - Зато, Коля, тебе больше достанется, и погуще - заметил Андреев. - Калистратов! Открой-ка бутылочку водки, и пусти по кругу. Пьем по три небольших глотка, товарищи. Строго по три! Раненному можно четыре. Водка - она как спецпродукт выживания, экономить нужно.      Застучали ложки по посуде - похлебка была очень вкусная. Бутылка пошла по кругу. Надя тоже выпила свою порцию водки, даже не поморщившись.    Ели молча. Съели все быстро, слишком быстро.   - Вижу, не наелись- сказал Андреев, и выдал каждому еще по два куска хлеба и по три кусочка колбасы. - Ешьте, нужно восстановить силы.      Потом все улеглись спать на лежбище из лапника - было жестковато, но тепло. Надю положили спать между Калистратовым и доктором, укрыли курткой, и девушка мгновенно заснула, прижавшись к широкой спине летчика.   Андреев и Шевчук остались дежурить, меняя друг друга через каждые полчаса, чтобы поддерживать огонь в кострах и не прозевать зверье, если то попробует приблизиться к лагерю ночью. В четыре утра их должны были сменить доктор и Надя. - Да все нормально: жив, цел, сыт, тепло и безопасно - что еще нужно человеку? - подумал Поляков, окунаясь в ласковые волны сна. - Все хорошо...         ГЛАВА 4         Утром, после завтрака, группа выдвинулась в путь. Впереди шел командир группы - пилот Андреев, увешанный сумками и пакетами, как новогодняя елка. За ним шла Надя, которая утром все- же надела мужские туфли и брюки, которые ей выдали накануне - а куда денешься, идти - то нужно, да и не по городской улице в босоножках на высоком каблуке, а по тайге. Надя сильно хромала из-за травмы бедра, но несла на себе сумку с провизией - она не отказалась от этого нелегкого для нее груза, потому что видела, как тяжело приходиться всем остальным ее товарищам. Медицинский ящик пришлось оставить, потому что он был тяжелый и неудобный, а остатки медикаментов доктор забрал в свою сумку.   Замыкали группу Поляков и Шевчук, который несли на носилках Калистратова, да еще пару больших баулов с инструментами, вещами и полиэтиленовой пленкой. Было не просто тяжело, а очень тяжело, и Поляков с тоской подумал, пройдя несколько десятков метров с носилками, что эти двадцать километров по тайге будет просто нереально сложно пройти даже за неделю.    Так и шли, шаг за шагом, от короткого привала к привалу, с которых подниматься дальше в дорогу было все тяжелее. Вокруг была глухая тайга: огромные сосны уходили ввысь, закрывая небо своими раскидистыми верхушками, густой подлесок и стволы упавших деревьев затрудняли продвижение, особенно для носилочников: Шевчука и Полякова. Земля, нижние части стволов сосен были покрыты мхом и лишайником, заглушавшими шаги.   - Вот так - подкрадется какая-нибудь зверюка сзади, или ночью - так и не услышишь - подумал Поляков. Доктор совсем устал часа через два похода. Ноги стали ватными, а руки от тяжеленных носилок, казалось, вытянулись до земли, как у обезьяны. Но он упорно шел за Шевчуком, который пер по тайге, как вездеход, часто недовольно оглядываясь на доктора, когда тот начинал тормозить продвижение.   - Все! Привал! - раздалась очередная, и такая долгожданная команда Андреева.   Все сели передохнуть, вернее попадали на мягкий ковер из мха. Лежали молча глядя вверху, где за качающимися верхушками сосен было видно быстро темнеющее небо - видно снова будет дождь.   - Ты чего, Юрец, так медленно идешь? Что, силенок не хватает? А с виду такой, вроде, жилистый. - съязвил Шевчук, обращаясь к доктору.   Поляков сразу и не нашелся что ответить - к нему так никто не обращался, наверное, со времен окончания института. Единственное уважительное упрощение имени до "Николаевича" могли позволить себе старые санитарки, которые проработали лет по сорок и не боялись ничего в этой жизни, кроме своего заведующего отделением. А так, больше - никто. Стерпеть, опустить уши, пропустить мимо ушей этот выпад Шевчука, поддавшись усталости и безразличной тупости от перегрузки? А дальше? Этот наглый тип подомнет под себя полностью, воспользовавшись безответностью на агрессию, а ведь здесь тебе не больница, не цивилизованная жизнь - здесь тайга, здесь все понемногу превращаются в зверей, иначе не выживешь.   - Шевчук! Я тебе не дружбан. И Юрцом ты называй своих корешей, а не меня. Меня зовут Юрий Николаевич, и фамилия моя Поляков. Если тебе трудно запомнить, обращайся ко мне просто "Доктор". Врубился, бугай колхозный?! - стал заводиться с каждой фразой Поляков, поднимаясь на ноги.   - Ах ты, гнида! Гордый какой! Доктор гребаный, интеллигент хренов! - мгновенно вызверился Шевчук, вскакивая, и направляясь к Полякову.   Тот, тоже, решительно сжав кулаки, шагнул навстречу обидчику.   Обычно, Поляков избегал открытых конфликтов, уходя от острой полемики и выяснений отношений. И не потому, что он был труслив, а потому, что не любил разборок. Но если приходилось драться, что бывало в юности, то дрался он жестко и хладнокровно, всегда до победы, даже если противник был старше и сильнее его.   Вот и сейчас - просто вспышка, просто ничего не значащий конфликт, просто нежелание стерпеть унижение бросили его, Полякова, вперед, на противника, который первый нанес удар ногой. Шевчук и доктор мгновенно сцепились, осыпая друг друга ударами. Дрались молча и жестоко. Никто не отступал, только кружились по кругу, нанося удары со всей силы. Доктор был ниже и слабее Шевчука, но быстрее и решительнее, поэтому его противнику доставалось много тяжелых ударов. Когда, наконец, Андреев и Надя растащили драчунов, оба они были уже с изрядно побитыми физиономиями.   - Вы, придурки!!! - кричал Андреев, сдерживая за плечи Шевчука, рвавшегося в бой.- Мы и так в полной жопе, а вы дубасите друг друга! Вам силы некуда тратить, долбоебы! А ну, успокоились!!!    Доктор, которого оттащила в сторону Надя, тяжело дыша, молча сплевывал кровь, и исподлобья с ненавистью смотрел на Шевчука, готовясь схватиться вновь.   Вдруг раздался выстрел, внезапный и оглушительный. Стрелял второй пилот Калистратов. Стрелял вверх.   - А ну, успокоились, герои! - спокойно, но громко сказал Калистратов, не опуская, однако, пистолет. - Повеселились, и хватит! И больше - чтобы без фокусов.   Все удивленно уставились на Калистратова, прекратив разборку.   - Серега! А откуда у тебя пистолет? - удивленно спросил Андреев у своего второго пилота.   Калистратов спрятал оружие:   - Нашел, Петрович, нашел. Пусть эти два парня беруться за носилки - идти дальше нужно. Командуй! Дойдем до места, то пусть хоть поубивают друг друга - мне пофиг, а сейчас - за работу.    Конфликт закончился. Хладнокровие вооруженного Калистратова быстро остудило горячие головы только что дравшихся мужчин.   Андреев передал доктору свои сумки и компас:   - Ведите нас на запад, доктор, по компасу. И прокладывайте маршрут, чтобы удобнее было идти с носилками. Пожалуйста.    Поляков молча кивнул, взвалил на себя сумки Андреева, сверил направление движения по компасу, и двинулся на запад, не оглядываясь. Подбитый глаз совсем заплыл, рассеченная губа кровила, а руки, покрытые кровоподтеками, сильно болели.    - Вот и выпустил пар, называется. Умник, тот еще! - досадовал в душе сам на себя доктор.      Шли долго, почти до самого вечера. Остановки для отдыха становились все чаще и длились дольше - люди стали выбиваться из сил. По пути не встретилось ни одной речки, ни одного ручья, поэтому Андреев рекомендовал максимально экономить питьевую воду. Отряд продвигался вперед очень медленно, из-за того, что нужно было нести Калистратова на носилках.   Поляков словил себя на мысли, что, по логике нужно было оставить Калистратова - ведь он, как тяжелый и ненужный, а теперь еще и опасный груз, тянет всех назад, отнимает силы и замедляет движение. Но эта мысль мелькнула на мгновение, сменившись безразличием и раздражением ко всему и всем, даже, наверное, и к своей собственной судьбе.      К вечеру, быстро ускорив сгущающиеся семерки, разразилась гроза и хлынул холодный дождь. Андреев с Шевчуком быстро развернули несколько больших кусков полиэтиленовой пленки над носилками с Калистратовым, и вместе с Надей забились в это укрытие:   - Доктор! Быстро к нам! А то промокните... - прозвали они Полякова.      Доктор, получив первую порцию холодного дождя, закрывая голову курткой, побежал к товарищам. При очередной вспышке молнии, он случайно обернулся в сторону, невольно пригибая голову, и замер от удивления: на фоне яркой вспышки света стали видны одноэтажные дома, совсем недалеко, казалось, до них было рукой подать, можно было даже рассмотреть пустые глазницы темных окон, в которых отражались вспышки молний. Дома эти были явно в стороне от маршрута, по которому шел отряд.   Когда Поляков, промокнув до нитки и поеживаясь от холода, забрался в укрытие к своим товарищам и рассказал об увиденном, ему никто не поверил:   - Да ты гонишь, доктор! До поселка еще верст пятнадцать будет, если карте верить. А это еще дня три пути, как минимум. - сказал Калистратов.   - Это ему с перепугу показалось... - вставил Шевчук.   Андреев, немного подумав, все-таки спросил:    - А Вы ничего не перепутали? Может, и правда, показалось?    - Да ничего мне не показалось - я видел дома так же ясно, как вас сейчас вижу - возмутился Поляков. - У меня с головой все в порядке. И с нервами тоже.   Андреев вдруг стал выбираться из укрытия, и позвал за собой Полякова:   - А ну, пойдемте,посмотрим.       Гроза бушевала с неистовой силой. Казалось, что само само небо обрушилось на тайгу.    Мужчины добежали до того места, с которого доктор видел дома.    - Где? - пытаясь перекричать шум ливня, спросил Андреев.    - Вон, там - указал рукой Поляков.    - Не вижу ничего - крикнул Андреев, вглядываясь в темную тайгу.    - Сейчас, подождите - когда будет молния. Тогда увидите .      Несколько минут они стояли под проливным дождем, напрасно всматриваясь в непроглядную темень, когда, вдруг, где-то вдалеке ударил молния - разряд был очень большим и ярким, озарив на несколько мгновений неожиданную картину: Андреев и Поляков стояли на вершине сопки, покрытой вековыми соснами, а внизу, в темной и огромной долине, на краю тайги, раскинулся поселок из нескольких десятков домов. Ни одного огонька не было видно в их окнах. А далеко, на самом краю темного океана тайги, простиравшейся до самого горизонта на десятки, а может и сотни километров, блистал огнями огромный город. Увиденная в эти несколько секунд картина была просто фантастической по неожиданности и масштабам.    Некоторое время мужчины молчали, приходя в себя от увиденного.    - Ты видел Это?! - спросил, наконец, Андреев.    - Да! Охренеть можно! Но тогда я видел, что дома были совсем близко - может, метрах в ста, а тут - поселок километрах в пяти от нас. А может, и в десяти... И к тому же внизу....   Андреев помолчал немного, снова вглядываясь в темноту в ожидании очередной молнии, и прокричал:    - Что то- то здесь не так, ненормально это. Я знаю точно, что в этих местах нет никаких сопок, ни гор. А ближайший большой город - Красноярск, и он километрах в двухстах от нас.    - Тогда что Это? Затерянный мир?!    - Какой затерянный мир?! Очнись, Док! Это Темные Земли, а здесь может быть все, что угодно. Может, мы    видели мираж, или призрачный мир.    - Да вы что, Петрович, жуть наводите? Мы видели то, что видели. И видели вдвоем одно и то же, значит - мы видели правду, реальность.       Дождь пошел на убыль, стал ослабевать с каждой минутой. Ночь, мокрая и холодная, вступила в свои права.    - А вы знаете, Док, что в этом поселке, в Дальнем, если это он, конечно, этой весной пропали все люди. Все! Больше двухсот человек. Поехала туда по этому делу комиссия из МЧС и прокуратуры, и тоже исчезла. Двадцать вооруженных человек, и без следа, без звонка! Вертолет военный, который отправился на поиски, тоже потом пропал... Так и закрыли этот поселок. И поиски прекратили - говорят, что это аномальная зона какая-то. Вот так-то, доктор. Гиблые это места.    - И что теперь? Бежать отсюда? - трясясь от холода, спросил Поляков.    - Куда? В тайгу? Да мы через неделю все сдохнем в ней, если медведи да волки раньше не сожрут. Нужно спускаться в поселок, а там видно будет. Вы, это - не рассказывайте нашим о том, что мы видели, и что я вам рассказал - спокойнее спать будут. Скажите, что дорогу нашли к поселку, без подробностей.    - Понял, - согласился Поляков. - Давайте возвращаться к нашим, а то темно уже совсем.   - Давайте немного пройдем в том направлении, где мы поселок видели, может, и вправду это мираж какой- то. - предложил Андреев, доставая компас со светящейся стрелкой. - Мы видели этот поселок в направлении на северо - запад, а шли мы на запад, по карте. Значит, карта врет. Или это обман...    - На северо - запад? - вслух удивился Поляков.    - Да, а что?   - Да так, ничего.... Не знаю, чего и спросил - неуверенно ответил Поляков, но через секунду вспомнил голубые глаза своего недавнего пациента, и его голос: "На северо - запад, на северо - запад...". Доктор сунул руку в карман и вытащил оттуда фигурку волка - она светилась в темноте зеленоватым светом и была горячей на ощупь.    - Ух ты! Что это? - удивился Андреев.    - Подарок. - коротко ответил Поляков. - Странный подарок, от странного человека.    - Да ладно, доктор! - рассмеялся пилот. - Вы уже подыгрываете мне, и жуть тоже наводите.    - Ничего я не навожу. - буркнул в ответ Поляков, - правда это. Идемте лучше к нашим, холодно очень. Да и темень такая, что хоть глаз коли...       - Нашли? - пристали с расспросами товарищи к Андрееву и Полякову, когда те забрались в логово из пленки, пытаясь хоть немного согреться.    - Нашли, нашли. Все нормально, вроде недалеко отсюда. Утром двинемся к поселку, он вроде бы и не далеко отсюда - успокоил Андреев.    - Ну, Док, ты и молодец! - похвалил Калистратов. Шевчук промолчал, слышно было, как он недовольно сопит, заворачиваясь поплотнее в пленку.    Надя, по распоряжению Андреева, выдала всем по несколько кусков хлеба и колбасы:    - Все, последние запасы - сказала она. - Больше нет.   Поели всухомятку. Андреев открыл бутылку водки и велел всем выпить по несколько больших глотков, чтобы согреться.    Когда дождь, наконец, прекратился, Андреев умудрился развести костер, который был просто спасением для мокрых и замерзших людей, а еще, вонючий и густой дым от горящего мокрого соснового лапника отпугивал озверевшие после дождя тучи злобных насекомых. Вот так и переночевали, поддерживая по очереди огонь в костре. Поляков долго ворочался, не засыпая - было очень холодно, а еще перед глазами стояла картина бескрайней долины с сияющим вдали городом. Доктор, сжал в руке фигурку волка, от которой исходило тепло, ощутимое тепло, постепенно разливавшееся по всему телу. Так и заснул...       Утром, как только рассвело, сварили баланду с вермишелью, поели, собрались и двинулись в путь. Дорогу прокладывал Андреев. Он уверенно шел на северо - запад.       Шли долго, час за часом, от привала до привала, а поселка так и не было видно. Местность была ровная, как стол - никаких холмов и долин. Андреев несколько раз вопросительно оглядывался на доктора, но тот, в ответ, только недоуменно передергивал плечами: " Вроде правильно идем".    К долине, которую видели ночью, так и не вышли, зато нашли дорогу, довольно широкую, укатанную тяжелыми машинами грунтовку, которая уже стала зарастать густой травой и мелким подлеском. Все взбодрились: дорога в тайге - это путь к спасению, дорога всегда выведет к какому-то жилью, к людям.       - Куда идем? - спросил Андреев. - В каком направлении по дороге? Направо, или налево? И в одну, и в другую сторону мы будем двигаться не в том направлении, где мы видели поселок.    - А какая разница? - спросил Шевчук, - все равно она куда-то, да выведет.    Все замолчали, устало присаживаясь прямо на землю. Думать от усталости просито не было сил.   - Док! - обратился Андреев к Полякову. - Что вам ваш амулет подсказывает?    - Какой еще амулет? - насторожился Калистратов, а Шевчук презрительно сплюнул.    Андреев рассмеялся в ответ:    - Да шучу, я шучу! У нашего доктора интуиция очень развита. Я убедился вчера ночью. Может и сейчас подскажет, куда идти.    - Так он еще и шаман в придачу. - хмыкнул громко Шевчук. - Тот еще Сусанин - заведет куда надо.   Доктор пропустил мимо ушей выпад своего недруга, сжав в руке фигурку волка. Ответ пришел почти мгновенно:    - Идем направо, поселок там, по всей видимости.    - Ну, направо, так направо, - сказал Андреев. - Вы тут располагайтесь, прямо на дороге, а мы с доктором пойдем, посмотрим, что там дальше есть. Ты, Шевчук, костерок разведи пока, да приготовьте с Надеждой поесть чего, - из того, что осталось.    - Слушаюсь, командир! - съязвил Шевчук, но сразу же пошел собирать дрова для костра.      Андреев с доктором довольно долго шли по дороге. Ничего интересного не обнаружили. Даже и намека на близость поселка.    - Ну и дела! - прокомментировал, наконец, Андреев. - Мы же видели этот гребанный поселок вчера ночью, как на ладони, и недалеко вроде...    Поляков не успел ответить. как вдруг они оба с пилотом, одновременно, увидели за небольшим поворотом, на обочине, машину, уткнувшуюся капотом в кусты. Это был полицейский "УАЗик". Дверцы машины были раскрыты. В машине никого не было видно.    Мужчины осторожно подошли к машине и заглянули вовнутрь - никого. Только полицейская фуражка лежала на заднем сидении. Ключи от машины были в замке зажигания. Андреев сел на водительское сидение и повернул ключ - машина пофыркала, пофыркала, затем дернулась, но завелась.    - О-о! - радостно воскликнул пилот. - Живем! Здесь еще полбака топлива по датчику.    Доктор обошел вокруг машины - никаких следов людей, только чуть в стороне лежала россыпь стреляных гильз.    - Петрович! - позвал Поляков. - я тут нашел кое-что.   Андреев заглушил двигатель, подошел к находке, долго вертел гильзы в руках, почему-то обнюхивая их:    - Это автоматные гильзы, калибр 5, 45. Стрелянные уже давно, пару месяцев - видишь, уже покрылись плесенью. Давайте поищем вокруг машины еще, может найдем что-нибудь интересное.    Стали искать и вскоре Андреев нашел в кустах автомат, а рядом. Буквально в нескольких шагах - еще один:    - АКСУ - прокомментировал пилот, тщательно осматривая находку и проверяя содержимое патронов в магазинах. - Полицейский. Это менты с такими ходят. А рожки их наполовину пустые, патронов двадцать на оба ствола будет, но все равно - это серьезно. Теперь мы вооружены до зубов. А куда сами полицейские делись? Ведь стреляли вокруг по полной программе. Давайте поищем - может хоть следы какие остались?    Поиски ничего не дали - нашли только несколько пустых автоматных магазинов и кучи отстрелянных гильз.    - Во, дела, Док! - прокомментировал Андреев. - Видно, зверье порвало ментов, и автоматы не помогли. Давайте, поехали за нашими. Автоматом умеете пользоваться?    - Теоретически, да.    Андреев показал доктору как как передернуть затвор, как снять автомат с предохранителя, как прицелиться:   - Стреляйте! Заодно и автомат проверим.   Поляков, прицелился в дерево, растущее невдалеке, и нажал спусковой крючок. Раздался резкий выстрел. В дерево пуля не попала, а срезала ветку с куста рядом.    - Нормально! - сказал Андреев. - Поставьте на предохранитель и, если что - стреляйте во все,что движется, только патроны экономьте. Мне кажется, что нас здесь явно не ждут. и не будут особенно рады нашему появлению А может, и будут рады... Только не для того, чтобы нам помочь....Короче - стреляйте во все, что покажется вам подозрительным.    - А если это будут люди?    - Тем более. Вы скоро поймете, что в этих условиях в первую очередь, именно люди и представляют для нас главную опасность. Всех, кого мы можем встретить воспринимайте как врагов, а там разберемся.    Андреев помолчал немного, разбираясь со своим автоматом, а потом добавил:    - Давайте еще обыщем машину, а вы посматривайте вокруг, по ходу дела.    В машине нашли полную канистру с бензином и большой пластиковый пакет с едой: хлеб и батон зацвели и превратились в камень, зато полтора десятка банок консервов были целы и с хорошими сроками хранения. В пакете был еще целый блок сигарет. В бардачке лежали командировочные удостоверения на троих полицейских, датированные апрелем месяцем этого года - почти пять месяцев назад.    - Да -а, - протянул Андреев, рассматривая найденные документы - этим парням документы уже явно не понадобятся.    Потом разведчики сели в машину, плотно закрыв за собой двери. Доктор положил свой автомат на колени, а Андреев поставил оружие возле дверцы, прижав его левой ногой.    - Ну, что, поехали! - включил пилот двигатель и плавно тронул "Уазик" с места. - И еще, Док, хочу сказать , что оружие я дал вам, и только вам. Это приказ! Никому не отдавайте свой автомат - ни под каким предлогом. И спите с ним в обнимку. Берегите свой автомат, как женщину - и он сохранит вам жизнь.    - Понятно, командир - ответил Поляков, крепче сжимая руками свое оружие Доехали до лагеря минут через десять. Товарищи встретили их удивленно и радостно - теперь у всех появилась надежда на скорое спасение. Наскоро поели, погрузили в машину Калистратова, все свои вещи, и поехали обратно, в том направлении, где разведчики нашли машину. По всей видимости, там, дальше, был и поселок. Так и оказалось: минут через двадцать машина выехала к окраине небольшого населенного пункта. На табличке при въезде было написано большими белыми буквами: "пос. Дальний".