Немного о ревности

   - Хорошо как! - сказал брат, неспешно затягиваясь сигаретой, глядя вдаль.
  Мы сидели на холме под лучами заходящего солнца. Внизу, под нами, расстилались более низкие холмы и темнеющий в сумерках сосновый лес. Рядом с нами сидел, и тоже смотрел на эту безупречную красоту наш старый пес - ризен Ральф, преданное и добродушное существо. Мы молча любовались пастельными красками сентябрьского заката.
  - Ты ревновал женщин? - вдруг нарушил тишину мой брат.
  Я не ответил сразу, обдумывая ответ. Ральф насторожил уши и обернулся к брату, на его голос.
  Тот улыбнулся и потрепал собаку по голове:
  - Не тебя, спрашиваю, мохнатый.
  Ральф в ответ поднялся и завилял своим куцым хвостом.
  - Может, ты ему сигаретку предложишь? - засмеялся я.
  - Ты не смейся, они все понимают, как люди - сказал брат, гладя собаку .
  - Почти. Только вот не курят - сказал я, и растянулся на теплой земле, заложив руки за голову. - Ты чего это вдруг о ревности спросил?
  - Да так, всплыло что - то, в памяти.
  - А ты ревновал?
  - Было дело - затянулся брат, и, стряхнув пепел сигареты, продолжил, - И любимых, и нелюбимых.
  - Как это? - я приподнялся на локте.
  - Вот так вот. Было. - Брат замолчал, вглядываясь вдаль, и думая о своем.
  - Вообще - то, ревность - это полная жесть! Болезнь. Опасная для окружающих, и для самого больного. Бывает, и с летальным исходом - глубокомысленно сказал я, глядя в стремительно темнеющее небо.
  - Да брось ты, не ерничай! - подумав, ответил брат. - Ты, наверное, всерьез и не сталкивался с этим.
  - Это я не сталкивался с ревностью!? По полной программе, не сомневайся.Это не самые лучшие ощущения в моей жизни. Хотя очень яркие. Ты знаешь, я живу с этим чувством уже много лет.
  - И все к одной женщине?
  - Не к одной, было к нескольким. Но к одной - по - настоящему, до колик в животе.
  - К кому?
  - Ты же знаешь, о ком я.
  Брат кивнул головой:
  - До сих пор?
  - Да.
  Мы замолчали, задумавшись. Солнце уже вплотную опустилось к верхушкам далеких сосен. Повеяло ночной прохладой. Заблестели первые звезды.
  - А что это такое - ревность, вот скажи мне, как доктор! - брат достал новую сигарету и я почувствовал, что он, почему - то, стал нервничать.
  - Да об этом написано столько, что и вспоминать не хочется.
  - А ты своими словами. Ладно, не как доктор, просто как человек, как мужчина.
  Я сел, обхватил колени руками, и, не задумываясь, словно давно ждал такой возможности выговориться, начал :
  - Вот ты, брат, знаешь, что такое трясущимися от возбуждения руками добраться до мобилы любимой женщины, и, сглатывая слюну от сладкого интереса и страха, читать ее СМСки. Это жесть! Это кайф, ни с чем не сравнимый.
  - А - я - яй! - покачал головой брат. - Нехорошо то как! Читать чужие письма.
  - Знаю, что это совсем плохо. Но устоять просто невозможно перед этим искушением. Это выше сил человека. По крайней мере, моих.
  - Ну и как?
  - По - разному. Одно скажу тебе, - стирай все СМСки сразу после отправки, или после прочтения. Особенно свои, те, которые ты писал. Если не хочешь нанести тяжелую травму тем людям, которые любят тебя.
  - А еще чего не нужно делать?
  - Рассказать?
  - Расскажи.
  - Не нужно думать и считать, что человек, которого ты любишь - твоя собственность, что он принадлежит тебе со всеми потрохами, мыслями, чувствами, и навсегда. Что он должен тебе навечно, только потому, что ты его любишь.
  - Очень красочно - отозвался брат. - А главное - похоже на правду.
  - Похоже?! Это правда! Это все от нашей неуемной гордости - ведь я же лучший, лучше меня никого на свете нет, и только я могу доставить своему любимому человеку истинное счастье!
  - Да ты философ, батенька! - улыбнулся брат.
  - Причем здесь философия?! Нет более изобретательного, более настойчивого, более фанатичного, более циничного и беспощадного человека, чем ревнивец. А какие это жуткие, и, вместе с тем, сладкие эти страдания ревности. А фантазии! Вот ты представляешь себе свою любимую женщину с другим, или просто без тебя - ты слышишь, о чем она говорит, ты видишь, как она смеется или улыбается, но не тебе. В твоей памяти с поразительной точностью воспроизводятся все яркие моменты, пережитые вместе. Помнится все - как у шизофреников. Ну а воспоминания о сексе - это вообще вершина, это Эверест. Хотя, на самом деле, любовь и яркий секс - это далеко не всегда одно и то же. Ну, ладно об этом, - я о другом, ревнующий человек, попав в сладкие и жесткие сети ревности, со временем уже не отдает себе отчет - любит он своего любимого, или он любит себя в своих чувствах и страданиях. Притом, заметь: большая часть страданий высосана из пальца, и раздута до небес самим страдальцем - потому, что ему кажется, что весь мир сосредоточен на его чувствах. Это сродни мазохистским ощущениям и сладким терзаниям неразделенной любви.
  - Вот, еще одна жестокая вещь - согласился брат.
  - Короче, ревность раскручивает маховик саморазрушения человека, она превращает ревнивца в человека, который готов уничтожить и себя, и любимого человека в угоду своей безграничной гордости. А как страдает возле ревнивца объект его ревности! А главное - ревность ничего общего с настоящей любовью не имеет.
  - Постой, постой! Как не имеет? А убеждение: раз ревнует - значит, любит? - поинтересовался брат.
  - Э-э, брат мой! Ревность не обязательно должна сопровождать любовь.
  - Ты уверен в этом?
  - Более, чем. Я могу привести тебе много жизненных примеров этому.
  - Ну, ты и яркий пропагандист, борец с ревностью. А главное - убежденный.
  - Не ехидничай, пожалуйста! Это я сам себя убеждаю и подбадриваю.
  - Вот даже как?
  - Да.
  - Так что же делать человеку, попавшему в сети ревности?
  - Точно не знаю, но думаю, что помогает время, расстояния и трудности. И настоящая любовь, когда ради счастья человека, которого ты любишь, ты готов снять с него жуткие оковы своей ревности. Правда, женщины при этом, насладившись какое - то время долгожданной свободой, начинают недоумевать - чего это он вдруг так охладел, что снял тотальный контроль, уж не завел ли себе новую барышню? Или двух сразу, что, кстати, очень хорошо помогает в таких случаях. На короткое время.
  - Ну, это не про нас с тобой, теоретик! - искренне рассмеялся брат. - Ты наверняка, не сказал еще одно - на руинах любви, через некоторое время вырастет новая любовь. Другая, может быть и более счастливая, и обязательно взаимная.
  - Может быть, может быть.
  - И все - таки, интересно, как ты сам справился с ситуацией, которая, как я понимаю, затянулась и стала выходить из - под контроля? Только не нужно больше гневных, высокопарных и заумных вещей, от которых конкретно отдает нафталином. - сказал брат.
  - Ладно, расскажу, только не смейся. Когда меня попросили уже менять наши отношения, попросили по - доброму, и когда я понял, что нужно что - то предпринимать, чтобы сохранить хотя бы дружеские чувства, я применил технику визуализации.
  - Ну,ну - это что - то новое.
  - - Ничего особенного. Я сам для себя перенес, мою ситуацию в более практическую плоскость - представил себе, что я и мои чувства - это войска, оккупировавшие беззащитный город. Танки на улицах, блокпосты, пропуска, комендантский час и все прочие атрибуты. Это все под предлогом защиты и создания райской жизни. Прошло время, и оккупация перестала нравиться жителям города и они очень вежливо попросили вывести войска "защитников", и вернуть городу свободу. Что делать? Усилить военные меры? Или забросать город гуманитарной помощью? Это все не работает. Так, или иначе, иностранные войска должны будут уйти. А вот как уйти: с позором, отстреливаясь от повстанцев и бросая технику и раненных солдат? Или уйти достойно, не создавая образа врага? Я подумал, и решил самому вывести войска, причем обрисовал всю эту картину освобождаемой стороне. Она смеялась, удивлялась. И говорила:
  - Сделай это, если сможешь. Прошу тебя!
  Никто не верил, что я смогу сделать это - ни она, ни наши друзья, ни я сам. Но я смог! Хотя было очень тяжело.
  - И сколько времени ушло на вывод твоих войск? - спросил брат.
  - Год. Больше года. Теперь я прихожу в город без оружия, просто как друг и как гость. И нам всем комфортно. Сохранилась дружба. Возможно, сохранилась любовь, которая трансформировалась в теплые и доверительные отношения. И это так здорово! Заметь, что отпали и сексуальные претензии. Я отпустил женщину. И она отпустила меня. А в результате взаимное притяжение сохранилось. И я думаю, что это на долгие годы - ведь теперь нам ничто не угрожает: ни новые влюбленности, ни измены, ни скука, ни пресыщение.
  - Да - а! Ну, ты и даешь!
  - Это жизнь, брат. Ты же знаешь сам - хороший солдат, это выживший солдат. И поумневший. Это тот, кто стал относиться лучше и терпимее к себе, и к близким своим.
  - Ну вот что, летчик - испытатель любовных самолетов, пойдем ужинать - темно уже совсем стало. Смотри - мыши летучие разлетались, на охоту вышли, Ральфа пугают - мягко сказал брат.
   - Напугаешь его - с облегчением рассмеялся я.
  Впереди нас ждал тихий и вкусный ужин. И наш любимый Джо Кокер. И еше, Крис Ри. Под хороший коньяк, возле камина.